Он признавал тезис: практика – критерий истины. Если исходить из этого, то следует признать его философское направление истинным. Он был ярким представителем особого течения мысли – политфилософии. Победа большевиков, установление диктатуры пролетариата, воинствующий атеизм, единая государственная идеология материализма и огромные успехи Советского Союза – все это самым убедительным образом, на деле, доказало верность политической и философской установки Ленина. С одной существенной оговоркой: это была победа партии, сумевшей использовать текущую ситуацию в стране и мире, поднявшейся на гребне народного восстания и обострения классовых противоречий. Для реализации этой цели политфилософия оказалась наиболее целесообразной, как сильное идеологическое оружие.
Однако, как показал опыт последующих десятилетий, победившее марксистско-ленинское учение содержало истину относительную и временную (если опять использовать критерий практики). СССР потерпел поражение в идеологической борьбе. Хотя победила не какая-то высокая истина «открытого общества», персонализма, пантеизма или всеединства, а самая заурядная, пошлая и проклятая всеми честными людьми идеология мелкого буржуа, стяжателя, барышника, приспособленца, алчного потребителя материальных благ. Как писал Максимилиан Волошин:
- И жадный хам, продешевивший дух
- За радости комфорта и мещанства.
Впрочем, если признавать, вслед за Лениным, первичность материи и вторичность сознания, то погоню за материальными ценностями кто-то может принять за сильное проявление духа в поисках смысла жизни.