Она придвинула стул к нему и села рядом. Его нервы напряглись до предела. Она протянула руку, словно желая погладить его по голове.
– Чего тебе? – грубо спросил он, брезгливо отдергиваясь от нее.
– Хочу посидеть с тобой. Ты ведь мой сын… Ну, и сын. Что слышно, сынуля?.. – он молчал. Ему сделалось трудно дышать, и чем он внимательнее следил за дыханием, тем сильнее задыхался. Он вздохнул тяжело и шумно.
Софья Дмитриевна спросила с участием, от которого у Юры побежали мурашки нетерпения по всем его нервам:
– Что так тяжело вздыхаешь?.. Расскажи что-нибудь… Может, пойдешь обедать? А потом закусишь тем, что ты очень-очень любишь. Знаешь, что?.. Мандарины. – Он молчал. У него еще были силы терпеть ее домогательства. – Не хочешь? Ты не расстраивайся из-за собаки. Она вернется.
– Да отстань ты от меня, в конце концов! – крикнул Юра, вскакивая на ноги; стул с грохотом опрокинулся…»
(Роман Литван «Прекрасный миг вечности»)
Как видим, в этой ситуации мать выбирает неверную тактику общения с сыном: навязчиво допытывается и формально утешает.
Но самая большая ошибка в подобных случаях – нападать в ответ и высказывать бурное возмущение (Да как ты с отцом разговариваешь?!) или демонстрировать обиду (Вот, значит, как ты маму любишь…). И даже если грубому отсылу (Отвяжитесь от меня!) предшествовали ваши нейтральные вопросы или стандартные просьбы, лучше всего деликатно пропустить мимо ушей дерзость и спокойно сказать нечто вроде: Хорошо, давай поговорим позже. Или: Ладно, я подожду. Во многих случаях подросток сам примчится если не
