- О сладкие объятья,
- Щека такая нежная, и уст
- Отрадное дыханье… Уходите,
- Скорее уходите. Силы нет
- Глядеть на вас. Раздавлена я мукой…
- На что дерзаю, вижу… Только гнев
- Сильней меня, и нет для рода смертных
- Свирепей и усердней палача…
Интересна в этой сцене реплика хора; в греческой трагедии он выступает как действующее лицо; в данном случае он женский:
- Люблю я тонкие сети
- Науки, люблю я выше
- Умом воспарять, чем женам
- Обычай людей дозволяет…
- Есть муза, которой мудрость
- И наша отрадна; жены
- Не все ее видят улыбку —
- Меж тысяч одну найдешь ты, —
- Но ум для науки женский
- Нельзя называть закрытым.
Мысль для нас тривиальная, но для древности совершенно не характерная (ведь даже до середины XIX века общественное мнение отказывало женщинам в способности к точным и естественным наукам). Несмотря на то что Медея совершает страшные злодеяния, она должна, по-видимому, вызывать понимание и даже сочувствие; во всяком случае, у нее есть ответ на все обвинения, которые бросает ей Ясон (она ведет диалог в колеснице, запряженной крылатыми драконами, держа на коленях тела своих убитых детей). Заключительная тирада хора о неожиданности некоторых событий – счастливых и ужасных – может вызвать недоумение своей обыденностью и примитивностью. По сути дела трагедия демонстрирует раздирающие душу противоречия, в которых любовь отступает перед напором ярости, обиды и жажды мщения.
Вообще, образы женщин у Еврипида интересней и ярче, чем у его предшественников. В трагедии «Электра» едва ли не самые оригинальные мысли – о чести и благородстве, которые определяются не происхождением, знатностью, высоким положением в обществе, а душевными качествами данного человека. Мать Электры выдает ее замуж за простого пахаря. Но он оказывается достойнейшим человеком, и Электра отвечает ему любовью и заботой. Неузнанным посетивший их дом ее брат Орест встречает радушный прием у пахаря и с удивлением отмечает